если ты идешь СВОИМ ПУТЕМ, ты его прокладываешь в Мире
читать дальшеОн открыл папку, достал один из листов, обнюхал его, осмотрел с обеих сторон. Скорбно вздохнул: - Не любят нас тут, братец, - обратился он к Белому, - не кормят, не поят, бьют, стреляют, девочек красивых тоже нет. Я думаю, пора выразить ноту протеста. И он отрастил на руках большие когти и начал рвать лист. На кусочки. Маленькие. - Нет, - шепчу я и понимаю, что сейчас разревусь. Нельзя! Нельзя унижаться. Ага, как же! Он не дошел до половины листика, а у меня из глаз потекли слезы. После третьего лист, я уже не пыталась сдерживаться, сидела между столами и плакала громко и горько. Странно - я не плакала, когда мне ломали руку и душили, а это совсем выбило меня из колеи. Я почти ослепла от слез, наверное поэтому их улыбок я больше не видела. Только смуглые руки и длинные когти, которые превращают мою работу и работу Учителя в клочки. Потом он собрал эти клочки в ладони и дунул в мою сторону. Кусочки бумаги полетели ко мне, как лепестки весенних цветов, гонимые весенним ветром. Это было больнее всего. Я взвыла и сама, как бешенный зверек в бешенстве кинулась на его клетку. Если бы я добралась до него ему бы не помогло его особое тело - я порвала бы тварь на такие же мелкие кусочки, чего бы мне это не стоило... Но, увы - не судьба - зашел Мэхил.
Он перехватил меня в прыжке, схватил за волосы и швырнул об стену. Пока я пыталась прийти в себя, он позвал андроидав. Черноволосого расстреляли. Потом вынесли из клетки и потащили в тюремный блок. "Будут бить, - вяло ворочаються в ушибленых мозгах мысли, - может Мэхил опять возьметься за плеть. Его будут бить из-за меня..." Наверное, я должна была обрадоваться, что буду отомщена, но я вообще странное сущетво. Мне горько. Горьше чем тогда, когда этот ублюдоу рвал мои документы... Тэйл с ним! Встаю. Больно, блин. Надо к Учителю
Даже я лучше бы не нарисовала...