если ты идешь СВОИМ ПУТЕМ, ты его прокладываешь в Мире
читать дальшеТут шелестит ветер. День, два, год.
Он будет шелестеть так, когда не будет меня и времени.
Может этот ветер - время? Может ущелье Хвоста перед Седой пустыней это лишь перешеек песочных часов? Потому что там, в Седой пустыне времени нет. И ничего там нет кроме серого песка и серых камней. Когда-то там еще была вода. Соленая, убивающая любую жизнь, теперь ушла и она. Вместе со временем. Вместе с остатками безумцев, ищущих Пути в Иные Грани. Все ушло из Седой Пустыни. Один я иду в нее.
Нет, я вру. За мной идет еще одно существо. Оно идет убить меня. Оно идет убить Дракона.
Безумец. Скотина. Рыцарь.
Лучше бы моим спутником был вор или даже бес. С ними можно посидеть у костра, поболтать о том, о сем. Для такой компании можно придумать вино или серу. И звезды…
Безумный мальчик, а ты заметил что над нами давно нет звезд? Что небо одинаково серое и днем и ночью? Чего тебе надобно мальчик?
Я, по большому счету, плохой дракон. Рыцари моего народа давно уже разорвали бы наглую сявку, маги – превратили бы в таракана и поселили в ближайшей корчме (добрые) или попросту раздавили (умные). Один я ухожу от боя. На кой он мне? Я не герой. Я – поэт.
Правда никудышный. Один раз мне удалось составить стих. Вернее – Стих. Но то была особая нужда, и чудо избрало меня своим доспехом. Теперь я пустой доспех. Во мне все гремит и пересыпается песочек памяти. Пустота заполнила и измучила меня. Поэтому я иду туда, где пусто также как и во мне. Внешнее будет соответствовать внутреннему…
Или не будет, если рыцарь меня нагонит. Я трус. Ну, поговорил бы с человеком. Может нужда у него какая, может кто болен и нужно снадобье из драконьей печени или там без драконьей чешуи не отдаст папаша-король возлюбленную… Так это все можно полюбовно решить. И четверти моей печени хватит на роту солдат, а чешуя как ногти – вырвал, отрастет. И человеку хорошему помогу.
Так почему я бегу от него? Почему пустота внутри меня ноет и говорит, что меня идут убивать. Идут ради самого убийства. Почему пустота внутри меня не хочет умирать?
Не ответа. Пустота колышется и волнуется. Еще один переход и ущелье Хвоста кончиться. начнется Пустота Внешняя. Мое последнее приключение. Мои седые пески...
Я трус, я надеюсь не умереть там, а все же найти Путь. Или умереть, отпустив свою душу - как птицу – на свободу. Может тогда пустота тоже оставит меня навсегда.
А рыцарь идет за мной. Он догоняет меня. Как? Все просто – я не хочу его трогать, он без груза совести, я верю в ценность разумной жизни – он без груза сомнений, я ищу правильное решение – он не несет мыслей, лишь единственную цель.
Мда, не повезло мне сегодня…
Вот и его шаги. Скрипит серенький песочек. Я остановился.
Бросаю под ноги заплечный мешок. Оружия нет, да и на кой оно мне? Я сам - бронированное оружие. С когтями, клыками и крыльями.
- Здравствуй, мальчик.
В ответ рычание:
- Здохни, тварь!
Фи, как невежливо!
И воевать он не умеет, как выяснилось через два часа. Он махал мечом, ругался, рычал. А я просто уклонялся. И когтем его не тронул. Трус он и есть трус.
И ничего во мне не дергается. Пустота даже не боится умирать. Да и бояться тут нечего. Парень валяется на песке и громко дышит. Сам себя загонял до обморока своей злостью. И доспехи у него дурацкие и меч ублюдочный. В смысле – не полутораручный бастард, а дрянь.
Дорогая, смазанная ядом, проклятая дрянь. Для меня неопасная, а если кто-то захочет посмотреть и порежется?
Воистину - Безумец. Скотина. Рыцарь.
И чего мне делать с этим сосунком? Меня ждет Седая Пустыня. Меня ждет спокойствие и серое небо над ним. Может иные миры, может мой скелет будет вносить разнообразие в серые дюны и ветер будет звенеть по-другому, носясь меж моих ребер.
А тут столько безумной ненависти… Почему? За что, ты меня так герой?
Не хочу знать.
Я стар. Хуже – я пуст. Мне не до рыцарей. Или?..
Я – любопытная сухая ящерица. Эту мантру я повторяю себе уже два часа.
В ущелье Хвоста весело хрустит придуманными дровами рыжий огонек. Томно булькает кашка в котелке. Пахнут специи и мои портянки. Сапоги намазаны жирной пастой и зеркально блестят, скромно отражая звезды. Что я делаю?
Словарный запас ругательств у мальчика иссяк довольно быстро, и я его усыпил. Дозреет кашка – покормлю. Напою травяным чаем и узнаю, чего я ему сделал. А потом уйду в пустыню. Навсегда.
- Ты – предатель!
О! Мы проснулись.
- Ты спас маленький городишко от бури, а столица? А наши войска?
Наши? Небось, принц человеческий так не умеет ругаться? Стыдоба. Измельчала порода.
- Думаешь, это так просто, мальчик? Захотел - и нет бури?
- Вонючий городишко ты спас!
- Этот «вонючий городишко» родной дом лучшего в стране лекаря и его учеников. А еще мастера Лаэда, который новый компас придумал. А еще – некогда зажиточного булочника Филлипа, который во время голода в южных провинциях продал оба свои дома, жил в пекарне и хлеб возами отправлял туда, и не брал денег ни с кого. Хотя пшеница тогда была дороже золота. Ты - дурак, принц, если думаешь, что это глупый дракон создал несколько строчек и пришло Чудо. Чудо само сложилось и использовало губы глупого дракона для своего рождения, забрав у дракона, после душу и жизнь. Впрочем, дракон ничуть не жалеет. Чудо того стоило.
- Ты бездушен? Ты – бес?
- Я – глупец, ваше Высочество. Дрыхните лучше. Умаялись сегодня.
Конечно же он попытался меня убить ночью. Несколько раз даже. Под утро я его усыпил. Ну каков упрямец. «Честь пуще жизни»! Армию я им не спас!
А то что их армия шла на мирных соседей, ибо королевство должно расти, как-то никого и не касается…
И не так все было. Ну, совсем не так. Уцелела армия по большому счету. Большинство солдат домой вернулось после Бури. Не сразу, через полгода, но вернулись. Правда командный состав и наше жадное Величество там и остались. В песках. Говорили, что это магическая буря из миров демонов. И вызвали ее злокозненные соседи. И надо на них войной идти – тем более уже есть вроде за что. Никто не пошел. Устало королевство. Ответом глашатаем на призывы был лишь ветер. Как людей их кормили, поили, и спать укладывали. А как королевские глашатаи встречали они лишь тяжелое молчание бывших Солдатов победоносной армии… Тех, кто пережил бурю…
Он будет шелестеть так, когда не будет меня и времени.
Может этот ветер - время? Может ущелье Хвоста перед Седой пустыней это лишь перешеек песочных часов? Потому что там, в Седой пустыне времени нет. И ничего там нет кроме серого песка и серых камней. Когда-то там еще была вода. Соленая, убивающая любую жизнь, теперь ушла и она. Вместе со временем. Вместе с остатками безумцев, ищущих Пути в Иные Грани. Все ушло из Седой Пустыни. Один я иду в нее.
Нет, я вру. За мной идет еще одно существо. Оно идет убить меня. Оно идет убить Дракона.
Безумец. Скотина. Рыцарь.
Лучше бы моим спутником был вор или даже бес. С ними можно посидеть у костра, поболтать о том, о сем. Для такой компании можно придумать вино или серу. И звезды…
Безумный мальчик, а ты заметил что над нами давно нет звезд? Что небо одинаково серое и днем и ночью? Чего тебе надобно мальчик?
Я, по большому счету, плохой дракон. Рыцари моего народа давно уже разорвали бы наглую сявку, маги – превратили бы в таракана и поселили в ближайшей корчме (добрые) или попросту раздавили (умные). Один я ухожу от боя. На кой он мне? Я не герой. Я – поэт.
Правда никудышный. Один раз мне удалось составить стих. Вернее – Стих. Но то была особая нужда, и чудо избрало меня своим доспехом. Теперь я пустой доспех. Во мне все гремит и пересыпается песочек памяти. Пустота заполнила и измучила меня. Поэтому я иду туда, где пусто также как и во мне. Внешнее будет соответствовать внутреннему…
Или не будет, если рыцарь меня нагонит. Я трус. Ну, поговорил бы с человеком. Может нужда у него какая, может кто болен и нужно снадобье из драконьей печени или там без драконьей чешуи не отдаст папаша-король возлюбленную… Так это все можно полюбовно решить. И четверти моей печени хватит на роту солдат, а чешуя как ногти – вырвал, отрастет. И человеку хорошему помогу.
Так почему я бегу от него? Почему пустота внутри меня ноет и говорит, что меня идут убивать. Идут ради самого убийства. Почему пустота внутри меня не хочет умирать?
Не ответа. Пустота колышется и волнуется. Еще один переход и ущелье Хвоста кончиться. начнется Пустота Внешняя. Мое последнее приключение. Мои седые пески...
Я трус, я надеюсь не умереть там, а все же найти Путь. Или умереть, отпустив свою душу - как птицу – на свободу. Может тогда пустота тоже оставит меня навсегда.
А рыцарь идет за мной. Он догоняет меня. Как? Все просто – я не хочу его трогать, он без груза совести, я верю в ценность разумной жизни – он без груза сомнений, я ищу правильное решение – он не несет мыслей, лишь единственную цель.
Мда, не повезло мне сегодня…
Вот и его шаги. Скрипит серенький песочек. Я остановился.
Бросаю под ноги заплечный мешок. Оружия нет, да и на кой оно мне? Я сам - бронированное оружие. С когтями, клыками и крыльями.
- Здравствуй, мальчик.
В ответ рычание:
- Здохни, тварь!
Фи, как невежливо!
И воевать он не умеет, как выяснилось через два часа. Он махал мечом, ругался, рычал. А я просто уклонялся. И когтем его не тронул. Трус он и есть трус.
И ничего во мне не дергается. Пустота даже не боится умирать. Да и бояться тут нечего. Парень валяется на песке и громко дышит. Сам себя загонял до обморока своей злостью. И доспехи у него дурацкие и меч ублюдочный. В смысле – не полутораручный бастард, а дрянь.
Дорогая, смазанная ядом, проклятая дрянь. Для меня неопасная, а если кто-то захочет посмотреть и порежется?
Воистину - Безумец. Скотина. Рыцарь.
И чего мне делать с этим сосунком? Меня ждет Седая Пустыня. Меня ждет спокойствие и серое небо над ним. Может иные миры, может мой скелет будет вносить разнообразие в серые дюны и ветер будет звенеть по-другому, носясь меж моих ребер.
А тут столько безумной ненависти… Почему? За что, ты меня так герой?
Не хочу знать.
Я стар. Хуже – я пуст. Мне не до рыцарей. Или?..
Я – любопытная сухая ящерица. Эту мантру я повторяю себе уже два часа.
В ущелье Хвоста весело хрустит придуманными дровами рыжий огонек. Томно булькает кашка в котелке. Пахнут специи и мои портянки. Сапоги намазаны жирной пастой и зеркально блестят, скромно отражая звезды. Что я делаю?
Словарный запас ругательств у мальчика иссяк довольно быстро, и я его усыпил. Дозреет кашка – покормлю. Напою травяным чаем и узнаю, чего я ему сделал. А потом уйду в пустыню. Навсегда.
- Ты – предатель!
О! Мы проснулись.
- Ты спас маленький городишко от бури, а столица? А наши войска?
Наши? Небось, принц человеческий так не умеет ругаться? Стыдоба. Измельчала порода.
- Думаешь, это так просто, мальчик? Захотел - и нет бури?
- Вонючий городишко ты спас!
- Этот «вонючий городишко» родной дом лучшего в стране лекаря и его учеников. А еще мастера Лаэда, который новый компас придумал. А еще – некогда зажиточного булочника Филлипа, который во время голода в южных провинциях продал оба свои дома, жил в пекарне и хлеб возами отправлял туда, и не брал денег ни с кого. Хотя пшеница тогда была дороже золота. Ты - дурак, принц, если думаешь, что это глупый дракон создал несколько строчек и пришло Чудо. Чудо само сложилось и использовало губы глупого дракона для своего рождения, забрав у дракона, после душу и жизнь. Впрочем, дракон ничуть не жалеет. Чудо того стоило.
- Ты бездушен? Ты – бес?
- Я – глупец, ваше Высочество. Дрыхните лучше. Умаялись сегодня.
Конечно же он попытался меня убить ночью. Несколько раз даже. Под утро я его усыпил. Ну каков упрямец. «Честь пуще жизни»! Армию я им не спас!
А то что их армия шла на мирных соседей, ибо королевство должно расти, как-то никого и не касается…
И не так все было. Ну, совсем не так. Уцелела армия по большому счету. Большинство солдат домой вернулось после Бури. Не сразу, через полгода, но вернулись. Правда командный состав и наше жадное Величество там и остались. В песках. Говорили, что это магическая буря из миров демонов. И вызвали ее злокозненные соседи. И надо на них войной идти – тем более уже есть вроде за что. Никто не пошел. Устало королевство. Ответом глашатаем на призывы был лишь ветер. Как людей их кормили, поили, и спать укладывали. А как королевские глашатаи встречали они лишь тяжелое молчание бывших Солдатов победоносной армии… Тех, кто пережил бурю…
